С тех пор, как Вивьен стала пропадать на допросах в Аврорате, она начала избегать встреч с людьми, которые могли бы так или иначе ее скомпрометировать. Признаться, таких было очень много. И Вивьен избегала, пряталась от непрекращающейся почты, приставучих репортеров, которые гнались за сенсацией, проверяла каждое письмо на проклятия и, в очередной раз, получила послание от человека, слава которого росла вперед престижа нового Министра Магии. От Альбуса Дамблдора.
Что от нее хотел один из величайших волшебников современности, понять было трудно. В письме он не уточнил ровным счетом ничего, и Вивьен, относящаяся ко всем приглашениям подозрительно, сначала приняла несколько строк, написанных летящим почерком, за шутку, пока ее сын не подтвердил, что почерк этот в действительности принадлежит "профессору Дамблдору". Тогда она еще раз просмотрела приглашение, мысленно отметив, что беседа с ним обещает быть как минимум интересной и информативной, а как максимум - принести ей пользу. Говорили, что Дамблдор находится в хороших отношениях с представителями Аврората, и если это действительно так, то, став известной, их встреча должна добавить несколько очков в карму вдовы Министра Магии.
- Мне назначена встреча на двенадцать, - негромко произнесла Вивьен бармену в Кабаньей голове - вот уж удивительное место для встречи - поморщилась, оглядывая отвратительную обстановку вокруг себя, поднесла пальцы в кожаных перчатках к ноздрям, чтобы не чувствовать специфической смеси запахов, и заодно постаралась не замечать удивленных и узнающих взглядов.
Бармен, оценивающе осмотрев гостью с ног до головы, что-то пробормотал, нахмурился, а затем указал ей жестом на лестницу и бросил короткое: "направо, вторая дверь". Вивьен, передернув плечом, отправилась туда.
Тихо заскрипела лестница, а затем дверь, ручку которой Фоули потянула на себя: воздух в комнате показался ей затхлым, будто помещение давно не проветривали, но Вивьен не смогла долго задержать на этом своего внимания - за столом прямо напротив двери ее уже ждал Альбус Дамблдор.
- Профессор? Добрый день. Ваше приглашение оказалось для меня неожиданным, - любезно проговорила она, не садясь, а дожидаясь, пока собеседник встанет и поприветствует ее, как положено джентльмену.

Она не ослышалась? Он решил поговорить с ней, отошедшей ото всех дел, о политике?
Вивьен сидит, сцепив руки в замок, и смотрит на Дамблдора прищурившись:
- Право, лучше бы вы пригласили меня поговорить о сыне, профессор, - довольно искренне замечает она, напрягшись. Предполагаемый разговор уже кажется ей более, чем компрометирующий, и она начинает жалеть, что согласилась на него так бездумно. - Но что именно вам не дает покоя в, как вы выразились, социальной иерархии? - усмехнувшись, спрашивает она. Тема эта не нова, а, скорее, избита. Мир несправедлив, и такой взрослый и мудрый маг, как Альбус Дамблдор должен это понимать. - Наша лестница относительно мобильна. Есть те, кто как вы, добились положения и уважения благодаря своим выдающимся способностями, но таких единицы. Есть те, кто как Мун, достаточно пронырливы и проницательны, чтобы достигнуть вершины карьеры, и таких больше, чем мы думаем. А еще существует статическое большинство, инертная масса, сохраняющая баланс и не позволяющая расшатать систему, - проговаривает Вивьен, будто отчитывает урок. И приглаживает рукав платья.  - Вам все это известно лучше, чем мне, - ложная скромность. Как раз то, что Вивьен выросла среди статичного, но привилегированного большинства, давало ей много очков форы: ей не было нужды разбираться в системе, она была ее неотъемлемой частью. Альбус Дамблдор же вливался в нее немного со стороны. - Хотите изменить иерархию? - будто бы вяло интересуется она, ведь сколько попыток было - ни одна не достигла своей цели. Все революции в итоге заканчиваются закостенением, и система вновь находит свой баланс.

Вивьен напряженно молчит. Любое упоминание о детях для нее - болезненно, особенно в таком... неоднозначном ключе. Она очень не хочет, чтобы Доминик пошел по ее стопам и связался с ненадежной компанией. Как и любая хорошая мать она боится, что ее чадо наделает ошибок, которые не сможет исправить. Слова Дамблдора выбивают Вивьен из привычной колеи, и теперь, даже отложив беседу о сыне на полчаса, она вряд ли успокоится:
- Теперь я вряд ли смогу думать о чем-то другом, кроме как о жизни Доминика, профессор, - с укором отвечает Фоули на его улыбку. Перед ней - великолепный манипулятор, но и она не так проста, как он думает. Вивьен внимательно следит за тем, как он снимает очки, пытаясь создать дружелюбную и откровенную атмосферу, и улыбается одними уголками губ - она на это не поведется.
Вивьен одергивает рукав платья, немного нервно, подкрепляя свои слова, но нервозность ее уже в большей степени связана с упоминанием революции. Сторонницей быстрых смен власти она не была, но и эволюция ей казалась процессом уж слишком бесконечным. Хотя, Альбуса же не интересует ее честный ответ?
- В определенных кругах ходит мнение, что я являюсь близкой сторонницей Гриндевальда, которая отравила своего мужа с целью правительственного переворота, - с точностью повторяет Вивьен формулировку Аврората. - И вы в это верите? - с иронией вопрошает Фоули в ответ.
Она подносит руку к лицу и в задумчивости проводит пальцами по щеке:
- Не думаю, что меня устраивает настоящее положение дел. Британия не должна прятаться от своих возможных союзников и запираться на острове, где не так много средств к достойному существованию. Признайте, мы вымотаны маггловской войной, - хладнокровно отрезает Вивьен, убежденная, что защита границ от маггловского оружия слишком дорого обходится правительству. Давно могли бы вмешаться и завершить это кровопролитие, но вместо этого прикрываются статутом.